Мне так часто приходится слышать в свой адрес обвинения в теоретизировании, которые выдвигаются теми, кто называет себя практиками, что за десятилетия выработалась привычка отшучиваться по этому поводу и иронизировать над «практиками». Ну, а как же иначе? Не отправлять же людей изучать Маркса, Пирса с Джемсом или Котарбинского на крайний случай! Крайний случай, это, конечно, отсылать к своей собственной статье «Практика» в энциклопедии Александра Грицанова. Поэтому и шучу, и иронизирую, особенно, когда обвинения выдвигаются в особо извращенной форме. Так, например, в комментариях к ссылке на лекцию о том «Зачем и чему учиться в университете», в которой речь шла о современном образовании, один «практик» начал с вопроса: «Держал ли ты когда-нибудь мел, стоя у доски?» Меня сразу же разобрал смех, поскольку я хорошо представлял себе ход дальнейшей дискуссии, точнее препирательства. Будучи в хорошем настроении, я начал отвечать без тени иронии: «Да, держал …», и все такое. Ну, а дальше все пошло как всегда, без малейшей попытки понимания со стороны «практика». Впрочем, наверное, я сам виноват, надо учиться и совершенствоваться, а я все шучу, да еще и с сарказмом.
Но дело в том, что я не представляю себе спора теоретика и практика. Спор теоретиков представляю себе легко, и в 99% случаев все споры – это споры теоретиков с теоретиками, и только один процент приходится на споры практиков с практиками. Практики вообще редко спорят. Практик практика видит издалека, и предпочитает держаться подальше. Практики очень внимательно наблюдают за другими практиками, но редко вступают во взаимоотношения, у них есть свое дело, и в нем они хорошо разбираются, а дела других их мало занимают. Может и зря, но так уж сложилось.
Думаю, что сказанное вызовет недоверие, поскольку обыденные и банальные представления о теории и практике совершенно не соответствуют тому, что я только что написал. В обыденном представлении теоретиков мало, а практиков много. Каждый, что хоть что-то делает руками, считается практиком, а теоретики это те, кто молотит языком. Вот математик это теоретик, а портной, раскраивающий ткани по лекалам, – практик. Это совершенно неправильное представление, но допустим на минуточку, что это так. И о чем закройщику спорить с математиком? Если о том, что лекала плохие, то это спор двух закройщиков. Если о топологии, или о построении кривых с помощью циркуля и линейки, то это спор математиков. Природа и квалификация спора определяется предметом спора, а не должностями и профессиями тех, кто ввязывается в спор. Можно спорить о раскройке тканей, а можно о построении геометрических фигур произвольной формы. И спорить об этом могут те, кого это интересует. А интересует либо то, «чтобы костюмчик сидел», тогда это один спор, либо геометрия с топологией, тогда это другой спор. Кто бы в этих спорах ни участвовал, хоть дворник, хоть космонавт, хоть папа римский. Если спор о математике, то и участвовать в нем могут математики, какова бы ни была их квалификация, будь то профессор математики, школьник, или просто любитель.
Ну, а если спор о раскройке твида на новый костюм? Если уж зашел спор об этом, то какая разница, какая у спорщика ученая степень? Костюмчик сидит (или висит) на плечах, а не на дипломе доктора наук. И сидит он одинаково хорошо (или одинаково плохо), что на плечах культуриста, что на плечах хилого интеллигента.
Предположим, с этим уже разобрались, а где же тут практика? А ее тут нет вообще. Техника раскроя тканей не есть практика, как и построение конических сечений в проекции на плоскость. Что же тогда практика?
Не требуйте от меня определения понятий и терминов, пусть этим занимаются те, кто не имеет понятия о понятиях! Понятия надо понимать, а определения терминов могут либо помогать этому пониманию, либо мешать. Определение понятий не тождественно пониманию этих понятий. Понимание же достигается в упражнении с понятиями. Поэтому давайте поупражняемся в понятиях и понимании, вместо тавтологического пересказывания словарей и энциклопедий.
Рассмотрим термин «практика» в нескольких случаях его правильного употребления. Проще всего начать, например, с такого «врачебная практика». Когда мы можем осмысленно говорить о врачебной практике? О каком-то враче, например, о дантисте, можно сказать, что у него есть практика. Можно ли заменить это высказывание другим: «Этот врач лечит и рвет зубы»? Очевидно, что это совершенно разные высказывания. Некоторые дантисты лечат и рвут зубы в поликлиниках или в частных и государственных больницах. Они делают тоже самое, что и дантист имеющий практику, но о них не говорят, что они имеют практику. Значит, могут быть дантисты-практики и просто дантисты или какие-то другие дантисты – не практики. Отлично, но значит ли это, что дантисты не практики являются теоретиками? Конечно, нет! Так что же значит, что дантист имеет практику?
Может быть, то, что эту практику дантист может продать, передать по наследству, закрыть и перейти работать наемным врачом в государственную клинику?! Это правильное употребление понятия «практика». Практику можно продать, можно открыть, можно закрыть. А как с этим понятием соотносится занятие по лечению и удалению зубов? Естественно, нет и не может быть практики дантиста без того, чтобы лечить и рвать зубы, но лечение и удаление зубов не тождественно практике, не есть практика.
Понимая это, мне смешно, когда любой дантист называет себя практиком. Я допускаю, что он может быть лучшим специалистом в удалении зубов. Если я буду в этом убежден или мне посоветуют такого врача, я скорее пойду к нему, если буду нуждаться в такой услуге, чем к тому, кто имеет свою практику, но рвет зубы менее искусно.
И тут в упражнении с понятием «практика» появился термин «услуга». Случайно ли появился или без него понятие «практика» было бы не полным? Совершенно не случайно, термин «услуга» совершенно необходим, если мы хотим разобраться с тем, что есть практика. И врач государственной клиники, и дантист со своей собственной практикой могут оказывать одну и ту же услугу, но последний еще и сам продает свою услугу, а первый просто встроен в функционирование некой системы деятельности, в которой одни рвут зубы, другие ищут нуждающихся в этой услуге клиентов, третьи продают эту услугу, четвертые ведут учет и статистику, пятые закупают инструменты и мышьяк для тех, кто рвет зубы. Врач в поликлинике отвечает только за удаление зуба, а дантист, имеющий практику, отвечает за все: от вывески на своем кабинете, до салфеток, которыми вытирается обслуженный клиент.
Надеюсь, что такой пример многое объясняет в отличиях между практикой и оперированием с чем-то руками! Все, то же самое, можно видеть и в практике индпошива одежды, о чем еще Аркадий Райкин рассказывал, спрашивая риторически: «К пуговицам претензии есть?». И во многих других областях. Вот фермер – это практик, а колхозник – нет, хотя большую часть года они могут не покладая рук работать на соседних полях, и встречаться в перекурах, спорить и разговаривать. И могут спорить и разговаривать как практик с «практиком», или как теоретики растениеводства. Чаще именно как теоретики, ибо равноценным для фермера практиком в колхозе может быть только председатель.
Равноценным и равноправным, как практик практику при всех различиях. Фермер работает один или с семьей на своем поле, а поля колхоза обрабатывают сотни людей, причем, сам председатель в поле не выходит. Но они оба практики. Фермер сам ведет бухгалтерию, или жене поручает, у председателя целый коллектив этим занимается, при том, что сам председатель не сводит баланс. У председателя колхоза в подчинении сотни или тысячи людей, а фермер может быть вообще одинок.
Вот такая вот она, практика! Но такое представление о практике не годится для всех типов деятельности. Вот, скажем, производство автомобилей, или их ремонт и обслуживание, где тут практика, и кто тут практик?
Сначала нужно четко развести производство автомобилей и их обслуживание. Владелец автомастерской вполне может быть описан как практик, наподобие дантиста и фермера. Он может сам оказывать услугу и продавать ее, может нанимать автослесарей, которые практиками не являются, и заниматься только бумажками в офисе. А вот кто практик в производстве автомобилей? И тут уже придется разбираться с теорией и с ее местом в практике.
Глупо и неправильно противопоставлять теорию практике. Математик, умеющий строить кривые и рассчитывать фигуры, которые потом закройщик вырезает из тканей, может никогда не появляться в швейной мастерской, а покупать только готовую одежду на рынке у вьетнамцев. Роль и место теории в этой практике практически не заметно невооруженным глазом, но и здесь теория присутствует. Это впрочем банально, и каждому школьнику еще в первом классе рассказывают о том, что наша жизнь невозможна без математики. Ботаник, генетик и молекулярный биолог могут никогда не встречаться с колхозником и фермером в поле, но без них сельскохозяйственная практика была бы совершенно другой. В этих типах деятельности теоретики присутствуют незаметно, и встречаются с техническими специалистами только в период обучения профессии. Будущий фермер или колхозник и даже председатель большущего колхоза-миллионера, встречаясь с теоретиками в процессе образования, привыкают относится к ним, как к неумехам, к тем, кто земли и навоза не нюхал. Выходя потом в поле, они забывают многое из того, чему их учили в ПТУ или сельхозвузе, и осваивают всю «науку» заново, как бы на практике. Тем более, что в ПТУ и вузе их время от времени выводят из аудиторий в поля и называют это практикой. В рамках учебного процесса такой выход в поля, наверное, правильно называть практикой, только было бы хорошо не забывать правильное название – учебная практика. А как все учебное, такая «практика» имеет очень мало общего с настоящей практикой.
Еще раз вернемся к дантисту. Если студентам, будущим дантистам, читают лекцию про зубы и мандибулы, из которых они растут, – это теория. Когда их в белых халатах ведут в клинику и позволяют поупражняться в удалении зубов на пациентах – это учебная практика. Так они научаются рвать зубы. Научившись этому, часть из студентов будет всю жизнь до пенсии рвать зубы. Другая часть (меньшая) обзаведется своим делом, откроет собственную практику, для чего будет изучать теорию бухучета и еще много разных теорий, без чего их практика немыслима. Еще кто-то останется преподавать в том же вузе, из которого их раньше водили на учебную практику. Так вот, те дантисты, которые откроют собственную практику, не будут противопоставлять себя преподавателям, как практики теоретикам. И преподавателям анатомии челюстей, и преподавателям бухучета, и преподавателям менеджмента для малого бизнеса. Они, как практики, понимают, что без всей этой теории их практики бы никогда не было.
Медики и дантисты не будут так делать, а вот фермеры, колхозники, автомеханики и учителя постоянно так делают. Потому что путают учебную практику с настоящей, путают отношения между учебными теоретическими дисциплинами и учебной практикой с отношениями между теорией и практикой вообще.
От дантиста снова к производству автомобилей. Эта область хороша для разбора тем, что в ней вообще нет практиков. Теоретики есть, теория и практика есть, а практиков нет.
Автомеханик не является практиком. Но и инженер тоже. И директор завода не практик. И конструктор с дизайнером тоже ни разу не практики. Каждый из них включен со своей функцией в такую сложную систему разделения труда, что там нет ни одного места, в котором собиралась бы вся деятельность целиком. Это трудно понять. Карл Маркс описывал это в категориях отчуждения человека от процесса и результата деятельности.
Практика в автомобилестроении неизвестно где начинается и неизвестно где заканчивается. Если мы захотим с этой практикой познакомиться, то сможем увидеть только часть всей системы деятельности и никогда целиком. Можем увидеть завод «Опель» или «Дженерал моторз», но не увидим прокатный стан, откуда поступает автомобильный лист. Можем побывать на свалке старых автомобилей, и увидеть, как их перерабатывают в новый металл, но не увидим рынок бэушных запчастей. А есть еще университетская наука, где вычисляют оптимальную конструкцию редуктора или изобретают антикоррозийное напыление. А еще автошколы экстремального вождения и гонки Формулы 1. А еще выставленный на ярмарке концепт-кар, а еще … И т.д., и т.п. Все это практика автомобилестроения. Даже побывав во всех этих звеньях бесконечного цикла материального воплощения всех знаний, накопленных человечеством в автомобиле серийного производства, мы должны будем вспомнить лоббистов автопрома в Кремле или в Конгрессе США. Это тоже относится к практике автомобилестроения. Автослесарь в собственной мастерской или продавец паленых запчастей на рынке об этом даже и не задумывается никогда в жизни, а вот их жизнь без этого невозможна. Не зря же на закате индустриальной эпохи был популярен лозунг «Что хорошо для Дженерал моторз, хорошо для Америки!». В США понимали кое-что в этой практике, как общественно-исторической практике, обеспечивающей занятость каждого автослесаря, учебу детей автомехаников из Детройта в Гарварде, пенсии и пособия гарлемских бомжей. Это только в Беларуси могут думать, что изготовление подшипников для жодинских БелАЗов – это практика, а пробивание в парламенте закона о земельном кадастре и о частной собственности – это теория. Нужно к этому всему относиться, как к разным аспектам, разным сторонам практики. В автомобилестроении конструктор узла коробки передач так же включен в практику, как и автомеханик разбирающий и собирающий ее заново в кустарной автомастерской.
Но если есть деятельность, в которой не бывает практики без теории, и при этом теория не совпадает с практикой, то должен быть и деятель, который в большей степени соотносится либо с теорией, либо с практикой. Должно быть и место для такого деятеля в структуре практики.
И такое место есть – это руководитель. Я сейчас пользуюсь этим немодным, на первый взгляд, слегка устаревшим термином – «руководитель» – не случайно, а осознано, пользуюсь как понятием. Я говорю о руководителе и руководстве, как составной части управления и менеджмента. Руководство в структуре менеджмента отличается от собственно управления и организации, как процессов в деятельности. В менеджменте переплетены множество процессов, которые можно представить в виде трех главных и определяющих: организация, руководство и управление или ОРУ. Эти три и множество других подпроцессов сплетены в единый комплекс деятельностью над деятельностью. Организация вносит порядок в хаос человеческой активности, управление состоит в исследовании материальных и гуманитарных процессов в деятельности и эпизодическом вмешательстве в ход этих процессов, когда они отклоняются в сторону от нормального течения или от стандарта. Руководство же представляет собой специфический компонент в менеджменте.
Руководитель (почти манипулятор, от слова manibus – рука на латыни) показывает рукой что-то, направляет в каком-то направлении, дает подзатыльник в конце концов. Сам термин «руководство», а также «руководить», «руководитель» происходит от древних способов управления людьми, когда полководец или иной начальник показывал руками, подавал сигналы, когда слова могли быть не слышны в шуме боя или на большом расстоянии, или когда попросту не хватало слов. Как в том анекдоте про чукчу и подводную лодку: «Ты не умничай, ты лучше рукой покажи!»
Что же приходилось показывать рукой в древности, и почему мы до сих пор иногда так поступаем? Дело в том, что как в больших ситуациях, так и в малых, есть те, кто ЗНАЕТ, что и как делать, и те, кто будет и может это делать. Вот тот, кто знает, показывает или рассказывает, что и как делать.
Знает и руководит не потому, что он умнее того, кто будет делать. Ни в коем случае мы не должны в такой коннотации понимать термин «руководство». Вот сидя в кресле у парикмахера, клиент руководит его действиями. Парикмахер может вас постричь, но вы и только вы, знаете, как это нужно сделать, поэтому вы руководите парикмахером. Значит ли это, что вы умнее парикмахера? Нет, конечно, я еще не встречал людей, которые были бы умнее парикмахеров. Почти то же самое с дантистом, это вы знаете, какой зуб у вас болит, и показываете его пальцем. А уж потом дантист вспоминает теорию и бормочет себе под нос что-то про «восьмерку», или как это у них там зубья нумеруются!
Руководитель знает, потому и руководит. Откуда и почему он знает, это в некоторых случаях несущественно, зато в других случаях становится принципиальным. И чем сложнее случай, тем труднее знать, что именно и как нужно делать.
Вот мастер в цехе объясняет токарю какую деталь он должен выточить – он руководит токарем. Кто из них практик, а кто теоретик? Никто. Оба только винтики в огромной практике. Но мастер принес чертеж, по которому водит рукой (пальчиком или карандашиком), показывая, что и как. Он руководит и в данном случае руководит с помощью не только пальчика, но и чертежа, и слов. Что же он делает пальцем, чертежом и словами? Он переводит сложное в простое. Он не пересказывает токарю теоремы механики, законы трения, сопротивления материалов. Он мог и сам все это забыть, как теорию. Все это должны знать те, кто нарисовал чертеж и поставил задачу мастеру. А те, кто в конструкторском бюро завода нарисовали чертеж для мастера, сами срисовали его с какой-то разработки других конструкторов и дизайнеров. Те в свою очередь опирались на разработки университетских механиков, может быть, живших еще в прошлом или позапрошлом веке.
И вот стоит токарь Слесарчук на заводе в Гродно перед отливкой металла, из которого будет точить заготовку для карданного вала, названную в честь Джилорамо Кардано, жившего в Милане в XVI веке, и размышляет о теории и практике. Размышляет и понимает, что никогда ему не встретиться с ученым Джироламо и что точить ему придется под руководством мастера из политехнического техникума при заводе, которым руководит инженер с третьего этажа заводоуправления, который знает, что и как делать потому, что защитил диплом в БНТУ под руководством профессора, который … В общем, делай, что тебе говорят, поскольку Джиларомо Кардано за тебя этого не сделает!
Собственно, вот эта цепочка из руководителей разных уровней и есть то место в системе деятельности, в которой определяется теория и практика. А сами руководители всех уровней являются коллективно распределенным субъектом практики, где каждому конкретному деятелю достается только маленькая толика практики. Сама же практика понимается и анализируется только рефлектирующим мышлением.
Но этого еще недостаточно для полного понимания, если оно вообще достижимо. А если и достижимо, то не в одном маленьком тексте его можно выразить. Однако, еще один разворот стоит рассмотреть.
Термином «руководство» называют не только то, что делает руководитель, т.е. менеджер, который занят в какой-то конкретный момент тем, что переводит теорию в задачу для исполнителя или дает оценку исполненному в соответствии с требованиями теории. Термином «руководство» называют документы, которые прилагаются к разного рода девайсам, приборам, машинам, их называют «руководством по эксплуатации», «руководством по использованию», «руководством к действию».
Эти документы можно рассматривать как замену человека, ставящего задачу или оценивающего сделанную работу. Сами такие руководства по эксплуатации содержат простейшие указания, что и как делать, в какой последовательности, когда вы используете какое-то устройство впервые или когда оно ведет себя не так, как должно было бы вести в теории. Собственно такие руководства или инструкции есть концентрированное выражение теории, предназначенное не для теоретиков, а для юзеров, пользователей, не знающих теорию. Эти пользователи не знают и не обязаны знать теорию радиотехники, электроники, химии или кибернетики. Они не теоретики, но еще глупее было бы считать их практиками. Ха, практик смартфона, практик стиральной машины, практик шуроповёрта! Юзер, он и есть юзер.
Самые лучшие руководства по эксплуатации это те, которые написаны для самых неподготовленных пользователей – для чайников. Без глубокого знания теории никогда не сделать дружественного пользователю руководства по эксплуатации.
Ну, пока и достаточно. Однако, я начинал с образования и педагогики, а рассуждал про дантистов, фермеров, токарей и автомехаников. А как же обстоят дела в образовании и педагогике?
Ну, возможно, что сообразительный читатель из всего рассуждения и контекста сможет восстановить картину. Для несообразительного просто скажу, что ни один учитель с мелом у доски, ни один профессор, читающий лекцию с кафедры, ни один тьютор, сопровождающий студентов на учебную практику в поля, зубоврачебные кабинеты и на завод, практиками точно не являются. Ну, а если они еще и теорией педагогики и образования пренебрегают, то они и именования юзеров не заслуживают. Чайники – просто чайники!
Но о практике в образовании специально – в другой раз!