Парадокс демократии и образования

29 чэрвеня 2020

Владимир Мацкевич

Газета “Беларусская маладзёжная” 6.06.1994

Трудно быть в меньшинстве. Трудно думать не так, как все. Трудно иметь свой взгляд на мир и понимать, что он правилен, но решающим является другой взгляд, другой подход.

23 июня избиратели сделают свой выбор. Этот выбор будет строиться на недостатке информации, на искаженной информации, на обмане. Этот выбор делается в условиях силового давления. По существу предпринимается попытка лишить избирателей выбора.

Почему я в этих условиях не просто имею собственную точку зрения, но считаю ее более правильной чем мнение большинства? Почему я имею право пытаться убедить большинство в справедливости своей точки зрения?

Люди заняты своим делом. Часто это дело бывает сложным и требует специальных знаний и умений, оно отнимает у человека много сил и времени. Человек не может разбираться в других делах так же глубоко, как в своем собственном. Поэтому общество устроено как система взаимных поручений, ожиданий и обязательств.

Мне говорят: вот сложный вопрос, нам всем необходимо в нем разобраться — изучи этот вопрос во всей его сложности, разберись с его следствиями, проанализируй ответы на него и дай оценку правильности этих возможных ответов, расскажешь все это всем, и мы все вместе решим — что делать. Пока ты будешь этим заниматься, тебе не придется думать о производстве хлеба — этим займутся другие специалисты, тебе не надо заботиться об охране собственной жизни и имущества — этим займется милиция и т.д.

Отлично, — говорю я, — вот я это проделал, вот мой анализ, вот ответы, из которых можно выбрать те, которые смогут устроить всех, а вот плохие ответы, которые выгодны только отдельным группам, или не принесут пользы никому. Выбирайте!

Но! Мне говорят: “Как же так? Что ты себе позволяешь? Большинство этого не понимает и думает по другому? Какое право ты имеешь навязывать свое мнение большинству? Мы лишаем тебя права голоса, молчи и не баламуть народ.”

Позвольте, — возмущаюсь я, — ведь я и сделал свой анализ по поручению большинства, чтобы сообщить большинству о своих выводах. Меня учили много лет, чтобы я стал на это способен. Крестьяне кормили меня, чтобы я имел возможность и время делать свою работу. Коллеги проверяли меня и экзаменовали меня, милиция охраняла, кто-то одевал, снабжал информацией, вкладывал деньги в эту работу. Все ждут результатов. Все ждут мнения специалиста, а не повторения того, что знают и понимают все. Все ждут именно моего мнения. Я буду лгуном и саботажником, если мое мнение будет повторять мнение большинства. Это будет значить, что я всю жизнь даром ел чужой хлеб, что моя работа бессмыслена, если ее могут сделать крестьяне, не отрываясь от своего поля, рабочие — от станка, чиновники — не выходя из кабинетов, политики — не прекращая повседневной текучки официозных дел. Я не хочу быть обманщиком.

Так, немного длинно и излишне популярно, я проиллюстрировал бы парадокс демократии и образования, который можно сформулировать коротко:

НЕКОТОРЫМ ЧЛЕНАМ ОБЩЕСТВА ДЕЛАЕТСЯ ЗАКАЗ НА ПРОИЗВОДСТВО ОСОБОГО МНЕНИЯ “ОТЛИЧНОГО ОТ ДРУГИХ”, А ОЖИДАЕТСЯ РЕЗУЛЬТАТ, ПОДТВЕРЖДАЮЩИЙ РАСПРОСТРАНЕННОЕ МНЕНИЕ, БАНАЛЬНОСТЬ, ПОСРЕДСТВЕННОСТЬ, “ШИРПОТРЕБ”.

Советская гуманитарная наука (и современная беларусская) не справляются с этим парадоксом. Она лжива и бесплодна, поскольку труслива, не может отстаивать собственного мнения, как мнения квалифицированного профессионального меньшинства. Она идет на поводу популизма, стремиться “слиться во мнении” с большинством, понимаемым ее как народ, который “всегда прав”. Тем самым, она утрачивает свою сущность, перестает быть наукой, она становится “служанкой демагогии”. Такая наука — главный тормоз демократии. Это подтвердила прошедшая в конце мая политологическая конференция в Минске. Это понимают все, включая Мечислава Гриба, открывавшего эту конференцию. Но, понимание этого, не избавляет от страха перед независимой аналитической работой, Профессиональному мнению по-прежнему не доверяют, как “отличному от других”.

Такая наука и такой анализ “освящает” и легитимизирует систему тотального вранья. С нижних ступеней государственной демократии врут на верх, поскольку хорошо знают, что на верху хотят слышать, а чего не хотят, ведь гонцу, доставившему плохую, хоть и правдивую, весть, могут отрубить голову. Антонович “дурит” не только телезрителей, но и Кебича, и его терпят. Что было бы, если бы он занялся настоящим анализом — еще неизвестно, ведь России его услуги оказались ненужны, пришлось искать синекуру в “дружественной славянской стране”.

Ну, да и Бог с ними.

Парадокс беларусской толерантности.

Беларусы терпеливы. Они сверхтерпеливы. Беларусы могут терпеть нищету, насилие, произвол чиновников. Они терпеливо и упорно работают и делают в конце концов то, что другие бросили бы уже давно, не доведя до конца. Но терпимы ли они к иному, к противоположной точке зрения, “отличной от других”? Будь они терпимы, может быть они обнаружили бы, что “отличная от других” точка зрения заслуживает интереса и обдумывания. Не нужно торопиться менять точку зрения (потерпим, воздержимся), но обдумать, взвесить …? Может быть в ней что-то есть?

“Беларусская молодежная” говорит что-то не то — не будем слушать. Закрыть, заткнуть! Газеты пишут то, чего мы не понимаем — не давать бумаги, самим не на чем “зайчики” печатать. Газеты сами покупают бумагу? — не выпускать из под госконтроля! Беларусы терпят, они все стерпят. Правительство давит и зажимает свободу слова и печати? Ну и что? Ведь правительство и народ едины. Премьер не говорит ничего, чего не понимал бы любой дворник или академик, знающий только свою область науки и никогда не интересовавшийся ничем посторонним, вроде политики, или экономики.

Четыре из претендентов в президенты (Кебич, Лукашенко, Новиков, Дубко) успешно эксплуатируют этот парадокс толерантности, эту особенность беларусского менталитета. Они дружно говорят народу только то, что все знают и понимают, они умалчивают то, что знают сами и знают специалисты. Народу не обязательно много знать, с их точки зрения. Когда потом народ все равно узнает, то стерпит, что его обманули. Кебич знает, что будет проводить рыночные реформы. Знает, что будет делать это хуже чем Лукашенко, Дубко, Пазьняк и Шушкевич. Но зачем же отдавать другим столь выгодную работу. Пусть я буду делать это хуже других, но всю выгоду буду оставлять себе. Те из промышленников, финансистов, комерсантов, чиновников, которые его поддерживают, делают это вяло и неохотно, потому что понимают, что он будет делать это хуже других. К тому же, администрация Кебича “слишком дорого обходится” тем, кто вынужден с ней делиться, “чтобы не мешала”. Во сколько будет обходиться другая администрация — еще неизвестно. Предприниматели тоже беларусы — “потерпим мужики”, известное зло лучше чего бы то ни было неизвестного.

Кандидаты в президенты умалчивают много такого, к чему беларусский менталитет не проявит своей легендарной толерантности.

Кандидаты умалчивают сложность отношений с Россией и проблематичность обьединения денежных систем.

Став Президентом, любой кандидат (включая Новикова) будет сворачивать социальные программы, дотации и т.д. поскольку в Беларуси они разорительны в современном состоянии.

Став Президентом, любой кандидат (включая Пазьняка) будет дружить с Россией, поскольку нет другого выхода.

Став Президентом, любой кандидат (включая Дубко) будет реформировать сельское хозяйство и ставить колхозы в трудное экономическое положение, поскольку структура агропрома плохо совместима с современными экономическими требованиями. Будет вводить частную собственность на землю.

Став Президентом, любой кандидат (включая Лукашенко) еще долго будет терпеть коррупцию, поскольку не готова законадательная база и система отношений для борьбы с нею, а их подготовка процесс длительный. Кроме того, программа приватизации в РБ настолько плоха, что без коррупции не может быть выполнена.

Став Президентом, любой кандидат (включая Кебича) будет укреплять границы и вводить талер, поскольку это обязательное условие реформ.

Став Президентом, любой кандидат (включая Кебича) будет менять персональный состав госаппарата и принципы его функционирования, поскольку старый уже недееспособен.

Став Президентом, любой кандидат (включая Шушкевича) будет усиливать авторитарность и жесткость исполнительной власти, поскольку в процессе реформирования нет времени на препирательства с депутатами.

Можно еще долго перечислять то, что умалчивается, то, что беларусам придется терпеть, и то, к чему в высказанном виде они отнесутся нетерпимо.

Один предприниматель сказал: Известие о банкротстве всегда неприятно, но лучше услышать о нем заранее от консультантов и аналитиков, чем из уст судебного исполнителя или кредитора.

Может пора понимать толерантность как терпимость к независимому мнению, а не как терпеливость к невзгодам.

Парадокс собственного суждения автора.

Работа независимого эксперта и аналитика состоит в том, чтобы давать материал для размышления и информацию, пригодную для принятия квалифицированного решения. Собственное суждение эксперта и аналитика может быть востребовано только в особых случаях. Кроме того, собственное суждение эксперта может не совпадать с тем решением, которое на основе подготовленного им материала, будет принято.

В организованной и руководимой мною аналитической группе подготовлен материал для принятия решения, и это решение не может быть принято мною одним. Я могу иметь только собственное частное суждение. Газета — не место для предъявления аналитики в виде профессионального продукта, но я могу высказать свое частное мнение. Ведь 23 июня, даже Кебич, как частное лицо, может проголосовать за Пазьняка, но, как лицо официальное, никому в этом не признается. Я же — лицо сугубо частное, уже много лет не состою ни на какой государственной службе, поэтому могу говорить все, что считаю нужным и правильным. Так и предлагаю относиться ко всему сказанному ниже.

И с профессиональной, и с личной точки зрения я совершенно убежден в том, что четверо из шести официальных кандидатов (Кебич, Новиков, Дубко, Лукашенко) совершенно не соответствуют требованиям, которые предъявляются к первому Президенту РБ современной хозяйственной и экономической ситуацией, народом Беларуси, задачами настоящего этапа государственного строительства. Это проверено опытом прошедших трех лет, составом команд кандидатов, анализом содержания их программ по критериям реалистичности и непротиворечивости, моими собственными действиями в пределах своих возможностей. Поэтому я исключаю этих четверых из своего рассмотрения. Аргумент их популярности и высоких шансов на успех меня ни в чем не убеждает. Если один из них станет Президентом, я буду утверждать, что избиратели сделали неправильный выбор, вернемся к этому через год-полтора и посмотрим. Сократ и Антисфен в древних Афинах в таких случаях предлагали демократическому большинству проголосовать за то, чтобы считать ослов лошадьми, а потом отправить конницу на войну.

(Фальсификацию выборов я даже не рассматриваю. Фальсифицировать выборы в таких масштабах нельзя. Фальсификация может только чуть-чуть “улучшить” результат ошибки избирателей. Если фальсификация будет обнаружена, это только подтвердит старый принцип: “за что боролись, на то и напоролись”, знали за кого голосуете.)

Остается выбирать между Пазьняком и Шушкевичем. К сожалению, и к одному, и к другому есть серьезные претензии. Я очень хорошо понимаю тех, кто не хочет участвовать в выборах и поддерживать современную “большую шестерку”. Понимаю также, что неучастие в выборах увеличивает шансы совсем плохих кандидатов.

Претензии же таковы.

Нерешительность, непоследовательность и “толерантность” Шушкевича граничит с преступностью. Только у него сегодня есть возможность остановить “реакцию” и организовать все демократические и реформаторские силы и обеспечить плавное поступательное движение вперед без резких движений и конфронтации. Он же все пускает на самотек. Ждет, пока реформаторы, прагматики и все остальные демократические силы сами придут к нему и предложат свою помощь. При таком отношении ни у кого не возникает желания такую помощь предлагать.

Слабые стороны Пазьняка также хорошо известны, как и слабости Шушкевича. Он решительнее, смелее и последовательнее. Его образ и программа обросла множеством мифов, устаревших предрассудков и официальной лжи. Но, что является правдой, так это то, что он очень вяло противопоставляется этим предрассудкам и лжи, более того, дает новые поводы для их распространения. Он активно предлагает варианты консолидации и объединения демократических сил, но не проявляет в этих предложениях гибкости и изобретательности.

Да, программы и видимые действия Пазьняка и Шушкевича “далеки от совершенства”. Но больше выбирать в Беларуси не из чего. По крайней мере, их программы содержат, хоть и не очень сильные, но реалистичные ответы на актуальные вопросы и проблемы современной Беларуси. (Эти вопросы, задачи и проблемы содержатся в аналитиках, в опубликованных фрагментах в БДГ и некоторых других газетах, и в последних — неопубликованных. Команда Лукашенко, правда, тоже пытается выработать отношение к этим задачам). Все остальные просто мечтатели (чтобы не употреблять более сильных выражений).

С выбором между двумя этими кандидатами можно еще подождать, еще есть время. Очень сильным аргументом в пользу Шушкевича является согласие Станислава Богданкевича стать премьером в его правительстве. Посмотрим, сможет ли этот аргумент стать решающим. Богданкевич во главе правительства способен сдвинуть ситуацию в Беларуси с “мертвой точки”. Но нужно еще иметь возможность такое правительство сформировать. Для этого нужно, чтобы на выборах победил Шушкевич. Я бы отдал свой голос за Богданкевича, даже зная все слабости Шушкевича. Но один голос ничего не значит.

Найдут ли Пазьняк и Шушкевич возможность переломить ситуацию на свою сторону?

Парадоксальность же моего суждения заключается в том, что ценным я считаю профессиональное суждение, а возможность для публикации есть только для личного мнения. В качестве же професиионального анализа в средствах массовой информации допускаются только высказывания “придворных” аналитиков, да и то, пропущенные через “сито” цензуры. Как гражданин и личность я отдаю свой голос кандидатам, которые не очень склонны прислушиваться к чьему бы то ни было голосу, и недостатки которых мне хорошо известны и с личной, и с профессиональной точки зрения. Но в таком же положении находятся все граждане Беларуси. Любое большинство состоит из разных меньшинств. Мы все в меньшинстве перед лицом решений, касающихся всех вместе и каждого в отдельности. А в кабине для голосования мы будем находится в одиночестве. Пусть нашим советчиком в этот момент будет не мифическое мнение большинства, не цифры социологических опросов (которые могут только помочь определить — с кем мы в меньшинстве, и сколько нас), не мнение партий и правительства, а собственный разум и совесть.