Владимир Мацкевич
отрывок из книги “Общественный диалог в Беларуси: от народовластия к гражданскому участию”
Как показывает практика, труднее всего договориться о диалоге, о том, как его организовать и каким ему быть. Это подтверждают последние несколько лет тщетных усилий, которые предпринимаются самыми разными субъектами в Беларуси, видящими в диалоге путь развития страны. И это при том, что ценность диалога как формы решения проблем, организации совместной деятельности и обустройства отношений признается или по крайней мере декларируется всеми.
Это и понятно, ведь именно от диалога каждый ожидает, что его мнение и позиция будут восприняты как значимые, к ним будет проявлено уважение и т.д. И при этом весьма позитивном отношении мало кто задумывается, в чем же состоит суть диалога: что является его необходимыми компонентами, его итогом и т.д. Не зная и не понимая этого, невозможно осмысленно и разумно двигаться к диалогу и вести его. Не зная и не понимая этого, мы всякий раз «западаем» на различные несущественные особенности — этикет, антураж и внешние проявления.
Несмотря на то что само слово «диалог» прочно вошло в лексикон современного человека, оно редко употребляется в категориальном, категоричном смысле. Обычно диалогу приписываются несомненная позитивная коннотация (диалог — это хорошо, это правильно, это цивилизованно) и определенный набор этикетных норм, которые внешним образом фиксируют поведение людей в ходе диалога.
Эти этикетные нормы включают в себя: поочередность говорения (не перебивать, дать высказаться), право каждого выражать свою позицию и свое мнение, установку на уважение собеседников, требование аргументации позиций, а также минимизацию личностных эмоциональных оценок и отнесений. Эти нормы и установки, будучи сформированы годами практики ведения диалога, закрепились в форме этикета, но нередко утрачивают связь с теми рациональными основаниями, на которых выстраивались. Они продолжают существовать и регулировать коммуникацию в выхолощенном виде и нередко становятся средством манипуляции и симуляции диалога. Так, в описанных выше практиках беларусской власти часто используется «забалтывание» сути дела, когда в соответствии с этикетом диалога каждому участнику, независимо от его компетенции и содержательности его высказываний, дается слово с условием «не перебивать» и «дать договорить». Так вежливость начинает заменять собой принципиальность столкновения разных позиций.
Устремляясь к диалогу и пытаясь его вести, в подавляющем большинстве случаев мы занимаемся чем угодно, но не выстраиванием и не ведением диалога. Мы общаемся, спорим, рассуждаем друг с другом, даже говорим хором, принимаем общие заявления — но не ведем диалог. И все только потому, что мы не думаем о том, что же это такое — диалог. По этой же причине мы не распознаем диалог, когда он реально происходит, отвлекаясь на разные внешние эффекты. Чтобы не просто говорить и мечтать о диалоге, тем более — общественно-политическом диалоге, следует разобрать его не как норму поведения, а как схему для организации действий. Что же нужно знать о диалоге для того, чтобы его организовывать и вести?
Принципы организации диалога
Во-первых, для диалога нужны как минимум два субъекта, две стороны. Диалог может быть и между двумя людьми, может быть и в массовой коммуникации, когда диалог ведется не между людьми, а между социальными субъектами, партиями, государствами, институтами. Чем серьезнее тема и содержание коммуникации, тем важнее, чтобы были только две стороны. Две позиции можно согласовать, между ними можно найти компромисс. Чем больше позиций — тем больше простора для манипуляций. К этому всегда прибегают диктаторы и разного рода манипуляторы «от психологии». Разделяй и властвуй. Если разбить позицию партнера по коммуникации на несколько разных позиций, тогда ничего не стоит навязать свою в качестве единственной. Именно поэтому самые развитые и устойчивые демократии — там, где политическая система двухпартийная.
Во-вторых, социальный и политический диалог ведут социальные и политические субъекты, каждый из которых характеризуется как минимум двумя вещами. Каждый из них имеет «мыслительный комплекс»: представления, убеждения, установки, картину мира, концепты и теории — все то, что составляет содержание его позиции по тому или иному вопросу, «тезис» в диалоге. Кроме этого, каждый из субъектов имеет собственную практику, деятельность, в которых эта позиция отстаивается и с помощью которых тезису придается весомость и обеспечение.
В социальном и политическом диалоге заинтересовано множество людей, каждый из которых имеет собственное мнение, отличное от других, свою личную позицию. Но диалог, как мы выяснили, это разговор двух позиций. Если в социальной или политической коммуникации каждый будет высказывать свое личное мнение и свою позицию, то гайд-парк получится, но диалога не будет, и никогда не будет решения проблем. Как же быть, когда есть много проблем и разных? Значит, нужно много диалогов. Для каждой проблемы — свой диалог. Если же проблема одна, а мнений множество — кто должен говорить? В таких случаях нужно делегировать право говорить кому-то одному.
Если цель только в том, чтобы высказаться, а не решить проблему, — могут говорить все, и столько, сколько захотят. В Беларуси так и происходит. И тогда голос каждого тонет в общем шуме миллионов других голосов. Для диктатуры нет ничего лучше, чем такая «демократия». Если же целью является решение проблемы — то говорить в диалоге должны двое и только двое. Два субъекта. Один с тезисом — другой с антитезисом. Сегодня в стране есть одна говорящая сторона — власть, режим президента и его вертикаль. А с кем эта сторона может вести диалог? Другой стороны нет. Вместо нее — огромное множество личных мнений и позиций. И это уже не диалог, а базар. Это уже не политика, а манипулирование массами.
Итак, в-третьих, социальный и политический диалог предполагает представительство. От имени многих должен говорить ОДИН. Но они должны делегировать ему такое право. Они должны доверять ему. А решение важных проблем лишь бы кому не доверишь. Как выбрать того, кому можно доверить такое представительство? Есть много способов. Например, профессионализм. Это важный принцип выбора того, кто может говорить от имени других. Этот принцип действует в адвокатуре. Сегодня уже все понимают, что в суде гораздо лучше вести диалог не самому, а через адвоката. И очень глупо при этом перебивать адвоката, чтобы вставить свое личное мнение. Профессионалам следует доверять.
И в политике, в общественном диалоге — то же самое. Там тоже есть профессионалы: те, кто не просто лучше говорят, но способны представлять позицию, вести диалог из позиции. Вести диалог из позиции — это намного сложнее, чем просто озвучить некое общее выработанное мнение или заявление. Ведение диалога — это и работа с антитезисом, и развитие, коррекция собственного тезиса. И все это должно быть обеспечено доверием. Нужно кому-то доверить право говорить с другой стороной от лица многих. Если этого не будет, будет охлократия или ее разновидность — тирания. Отсутствие представительства и доверия — главное препятствие сегодня для начала социального и политического диалога в Беларуси.
В-четвертых, диалогом является только коммуникация между равными субъектами. Равенство выражается в том, что две позиции, два субъекта не могут игнорировать друг друга. Они должны признать друг друга в качестве сторон диалога. Субъекты должны быть равными или уравненными. Люди изначально не равны между собой, но они уравниваются в праве, в этикете, в правилах игры. Так, человек — гражданин, избиратель, налогоплательщик — может вступать с государством в диалог, например, в суде. Один человек и огромная государственная машина — как они могут быть равными? Могут, если их уравнивают право, закон и судебные процедуры. Право гарантирует равенство каждого гражданина любому другому гражданину. То есть уравнивает их — богатых и бедных, облеченных властью и маргиналов, умных и глупых, любых — перед лицом закона
Право гарантирует равенство гражданина и социальных субъектов и институтов. Но это уже не распространяется на каждого гражданина и любой институт. В этом случае уравнивание специально оговаривается всяческими условиями и эти условия прописываются в специальных законах, а также в договорах и контрактах между гражданином и социальной структурой или институтом. Именно на основании договоров работник может вступать в отношения с работодателем — колхозом ли, транснациональной корпорацией ли, не опасаясь за свои права.
А что делать в тех случаях, когда право или закон не гарантируют равенства сторон в коммуникации? Тогда проблема выравнивания решается слабой стороной (той, которой нужно добиться признания равенства) самостоятельно. Все способы выравнивания вне правовых отношений сводятся либо к силовым, либо к конвенциональным. Но без фиксации равенства и признания друг друга любой разговор ни к чему участников не обязывает.
Силовые способы — это все средства слабой стороны заставить сильную с собой считаться. К преступным силовым способам следует относить терроризм. Но есть много и вполне приемлемых способов. Например, забастовка в профсоюзной деятельности. Когда работодатель не желает вступать в диалог или переговоры, профсоюзы прибегают к забастовке. Когда власти не желают вступать в диалог с неким политическим субъектом, он прибегает к акциям ненасильственного сопротивления, которых даже беларусская оппозиция знает великое множество. Иногда силовых способов оказывается достаточно, чтобы слабая сторона заставила сильную сесть за стол переговоров. Но это бывает очень редко.
Гораздо эффективнее конвенциональные способы. Многообразие конвенциональных способов может быть сведено к принятию сторонами на себя определенных обязательств в рамках оговоренных правил диалога. То есть никакой диалог не начинается с обсуждения содержания, начинать надо с обсуждения процедуры. И только после принятия процедуры обеими сторонами можно приступать к обсуждению содержания на равных. Хорошо, если между договаривающимися сторонами существует взаимное доверие. Такое иногда бывает, но редко. Чаще же встречается взаимное недоверие, слабая сторона опасается применения силы, сильная сторона подозревает слабую в подвохе. Поэтому заинтересованные стороны рано или поздно привлекают в свой диалог третью — внешнюю — сторону, к которой обе могут апеллировать в случае нарушения достигнутой конвенции. Так, профсоюзы давно изобрели трипартистскую схему в своих переговорах с представителями нанимателей и работодателей. Там третьей стороной выступает государство. Трипартистская схема действует и в судебных диалогах между тяждущимися сторонами или между защитником и обвинителем, где судья или коллегия присяжных выступают третьей стороной. Существует и просто третейский суд. И ничего лучшего, чем трипартистская схема, до сих пор не придумано. В современной беларусской ситуации мы имеем дело с гражданским противостоянием позиций, или конфликтом. В гражданских конфликтах в качестве третьей стороны привлекаются международные структуры: либо какая-нибудь страна, либо международное сообщество. Очень часто приходится слышать, что переговоры с режимом должно вести международное сообщество. Этого не может и не должно быть. Внутренние дела в стране должны решаться между национальными участниками конфликта. А решаться они могут только тогда, когда стороны переходят к диалогу — садятся за стол переговоров, где есть две уравненные стороны и третья сторона, не заинтересованная в конкретном исходе переговоров, а заинтересованная только в соблюдении конвенциональных правил. В данном случае — в установлении в стране норм гражданского общества, норм коммуникации и диалога в ведении общих дел.
Эти четыре принципа представляют собой минимальную и самую простую схему диалога — организационно-деятельностную схему, то есть. ту, следуя которой нужно организовывать действия, чтобы обустроить пространство диалога и обеспечить его возможность. Итак, для диалога необходимы как минимум (но не более чем) два субъекта, имеющие различные тезисы по одному и тому же вопросу и обеспечивающие эти тезисы деятельными, практическими силами. Необходимо четкое представительство от каждого из субъектов, облеченное доверием и правом говорить и решать «от имени», а также согласованные и принятые процедуры уравнивания, или легитимации двух позиций и итогов договоренностей. Но все это лишь необходимые формальные условия. Они способны обеспечить саму возможность диалога. Реализация же этой возможности во многом зависит от участников и от их способности и компетентности в ведении коммуникации и диалога.
Из книги “Общественный диалог в Беларуси: от народовластия к гражданскому участию“. Серия “Беларусь для начинающих”